Эльфы крови - высшая раса!
Пэйринг: Беллатрикс Блэк/Сириус Блэк
Рейтинг: R
Жанр: Darkfic/AU/Deathfic/Angst
Размер: Миди
События: Смерть Главных Героев, Фик о второстепенных героях, Темная сторона
Саммари: Истоки ее ненависти, другие причины ее безумия
Предуп-ние: пытки, насилие, инцест, смерть персонажей
От автора: Большинство предупреждений относиться ко 2 главе, где начинается моя первая попытка написать darkfic, если я переборщила с описанием страданий и пыток, то заранее извиняюсь.
Название взято из песни Three Days Grace — i hate everything about you, а так же использованы цитаты из Catharsis — Взорви Мои Сны
глава 1Яркие вспышки света ослепляли Беллатрикс, но она продолжала сражаться, не обращая внимания ни на что вокруг. Палочка в ее руках дрожала, и она впервые в жизни хотела отбросить ее и накинуться на своего противника, как разъяренный зверь.
Смеясь, Сириус посылал в нее все новые проклятья.
Почему он так далеко?
Ей хотелось, что бы он был рядом, что бы она могла вцепиться в него, почувствовать, как рвется его кожа под ее ногтями, как его кровь заливает ей руки. Ей хотелось, что бы их тела снова сплелись в жестокой борьбе, как тогда, в школе, на полу гриффиндорской спальни, когда они, забыв обо всем, сцепились, желая лишь разодрать друг другу лица до крови. Она хотела расцарапать ему лицо, выплеснув на него всю свою ненависть, доставить такую боль, равной которой он бы не знал. Она хотела стереть с его лица такую знакомую улыбку, разбив ему губу, как когда-то он разбил ей.
А потом осторожно слизать алую струйку с губ и почувствовать до боли знакомый вкус их соленой крови.
- Нет! Я тебя ненавижу! Ненавижу! – прошептала Белла, как и каждый раз, когда его видела, - Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу, - повторяла Белла как мантру, уворачиваясь от заклятий.
- Я тебя ненавижу! – закричала она.
Даже на таком расстоянии она видела веселые искорки в его глазах. Он ей не верил, никогда не верил ни единому слову ненависти, которые она выкрикивала сотни раз. Отчаянно пытаясь поверить в них сама.
Всего два слова. Всего два слова, и эта бесконечная ненависть прекратится…
- Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна, - смех Сириуса раскатился эхом по залу.
В голове Беллы звучали совсем другие его слова, сказанные много лет назад, в холодной камере Азкабана, когда ее сознание было совсем замутнено, а из тела тихо утекала жизнь.
Эти воспоминания станут для меня самыми прекрасными только потому, что для тебя они – худшие.
Он смеялся… Время оказалось не властно над его смеющимся снисходительным взглядом, над этими весёлыми искорками. Он снова смеялся, глядя в ее искаженные болью глаза.
Всего два слова.
С палочки Беллатрикс сорвалось заклятье…
***
Библиотека. Черноволосая девочка замерла около дверей, стараясь ни одним звуком не выдать своего присутствия и жадно ловя каждое слово старших, собравшихся в зале. Рядом мальчик тщетно пытается отвлечь ее, но она лишь отмахивается:
- Рудольфус, отстань, мне сейчас не до тебя!
Он лишь понуро кивает. Но маленькой Белле сейчас совсем нет до него дела. Ее намного больше занимают разговоры взрослых, чем детские игры. Рудольфус вздыхает – такая сцена повторяется уже не первый раз.
Но в библиотеке, совершенно не заботясь о тишине, появляется еще один мальчик, так похожий на Беллатрикс.
- Эй, Белла, снова подслушиваешь?
Девочка досадливо шикает на него, боясь, что ее застанут за этим занятием. Но Сириусу, кажется, нет до этого никакого дела:
- Пойдем, я покажу тебе нечто более интересное.
- Но я хочу послушать! – упорно возражает Белла.
- Пойдем же, это кое-что намного более захватывающее, чем занудные разговоры наших помешанных родственничков.
Белла задыхается от такой наглости, но кузен уже тащит ее прочь из библиотеки, в сад. Рудольфус, несмотря на протесты Сириуса, увязывается за ними.
Он приводит их в заросшую часть сада, куда больше похожую на лес, в которой, кроме всего прочего, водится немало животных. Сириус ловит белочку и с загадочным видом показывает ее им.
- А теперь смотри, как я могу, - хвастливо заявляет Сириус и произносит какое-то заклятье, к удивлению Беллатрикс, ей неизвестное. А ведь она для своего возраста знала их немало.
Белочка начинает вертеться, как волчок.
- Прекрати! – кричит Рудольфус, глядя на маленькое животное круглыми от ужаса глазами.
А Белла не может оторвать взгляд от этого зрелища.
В этот момент она посмотрела на Сириуса другими глазами. Она совсем не ожидала от него подобной забавы. Она не раз слышала, как родители ругали ее кузена за то, что он слишком спокойно относился к грязнокровкам, и его совсем не заботит чистота крови. Маленькую Беллу это удивляло, ведь она сама старалась вникать во все идеи, высказанные взрослыми. А с этого дня ее мнение о кузене начало неуловимо меняться.
***
Беллатрикс вышла из родительской спальни совершенно растерянная. Друэлла только что сообщила ей о том, что ее помолвка с Рудольфусом официально закреплена, и свадьба стоится, как только девушка закончит Хогвартс. Через два года. Она сама не понимала, почему, но это известие повергло ее в полнейший шок. Хотя она и знала об этом с детства, сейчас она совсем растерялась, не зная, что ей делать дальше. В ее голове мелькнула мысль о Сириусе.
Сириус. Мне надо найти Сириуса.
Сейчас это казалось ей невероятно важным. Он должен стать первым, кому она расскажет о помолвке.
Белла и сама никогда не понимала их отношений, все ее мысли на этот счет были туманными и спутанными. Она никогда не забудет то жуткое разочарование, которое испытала, когда из Хогвартса пришло письмо, сообщавшее, что Сириус распределен в Гриффиндор. Гриффиндор! Какой позор для Блеков. Она полностью разделяла негодование матери и тетки. В свой первый день, после того, как попала в Слизерин, Беллатрикс подошла к нему и попыталась пристыдить. Слушая ее возмущенные рассуждения о чистоте крови и семье, кузен лишь усмехался, а потом, снисходительно улыбнувшись, поцеловал ее в лоб, как ребенка, добавив, что она слишком мала и просто повторяет чужие слова. Уязвленная, Белла вырвалась из его объятий и обозвала дураком.
Она не понимала, как можно было назвать их общение. В школе оно почти всегда состояло лишь из обоюдных подколок и язвительных насмешек. Белла не раз заводилась, когда он в очередной раз высмеивал ее взгляды, казавшиеся ей такими простыми и правильным, а сама в ответ бесконечно язвила по поводу того, что он общается с кем попало, и это выводило его из себя – его лохматые друзья были для Сириуса запретной темой. А у Беллатрикс они вызывали лишь гримасу отвращения и непонимание, как он вообще может с ними общаться. Лохматый Поттер был еще ничего, но Люпин и Петтигрю казались ей просто жалкими оборванцами, которые не должны и рядом стоять с ее кузеном. Такие перепалки случилась почти постоянно, иногда увлекая весь курс Гриффиндора и Слизерина в жестокие стычки, после которых больничное крыло еще долго не могло опустеть.
Но бывали и совершенно другие моменты. Летом или на редких прогулках в Хогвартсе, о которых лучше никому было не знать, они могли общаться абсолютно на любые темы, забывая предмет своих распрей. Иногда Сириус показывал Белле разные заклятья. Она, изучавшая темную магию уже давно, и впрямь не чувствовала в них ее присутствия, но эти заклятия были совсем не безобидными, иной раз она сама удивлялась его циничности. Порой, наблюдая за его совсем не невинными шутками, жертвой которых в основном становился старшекурсник Снейп, она искренне восхищалась кузеном, его изобретательностью и жестокостью. В такие моменты Белла особенно не понимала причин его ненависти к темной магии. Ведь его шутки не были безобидными, иногда они действовали похлеще любого пыточного заклятия. Но Сириус упорно доказывал ей, что боевая магия отличается от темной, а Белла злилась из-за того, что он не желает видеть сходства между этими видам магии. Как и между ними. Иногда такие прогулки заканчивались ссорами, но чаще Сириус лишь снисходительно улыбался, трепля ее волосы, как будто она ребенок. А Беллу это ужасно бесило, ей хотелось ударить его, накричать, да черт возьми - хорошенько хлестнуть каким-нибудь заклятьем, лишь бы он перестал смотреть на нее как на наивное дитя. Ей разница в два года казалась полнейшей ерундой, она привыкла, что окружающие считают ее умнее сверстников и просят у нее совета, а кузен видел в ней маленькую девочку. Она раздражалась, а он лишь улыбался. Иногда Белла не выдерживала, кричала на него и убегала прочь. Но она не могла злиться на него долго и всегда возвращалась.
В этом была еще одна загадка. Саркастичная Белла никому не позволяла высказывать неверных суждений, и в ее присутствии все, кто не соглашался с ее идеями, мгновенно замолкали, боясь попасться ей на язык. Любому предателю приходилось несладко, такого она не могла простить никому. А Сириусу она прощала все, каждый раз мысленно давая ему еще один шанс, хотя с каждым разговором надежда все угасала. А с каждой его злой шуткой возрождалась вновь. И Беллатрикс снова необъяснимо тянуло к нему.
И сейчас она знала, что должна найти его и поделиться своей новостью, сама не понимая, зачем. Она ожидала найти Сириуса на квиддичном поле, где он проводил большую часть своего времени. Но, к своему удивлению, она обнаружила Сириуса в его спальне. Комната кузена была отдельным поводом для возмущения. Беллатрикс искреннее не понимала, как можно было променять зелень и серебро на этот вульгарный и безвкусный красный с золотом. Она ненавидела находиться в его комнате, слишком уж та напоминала ей о Гриффиндоре. Впрочем, кузен именно это и добивался.
Сириус сидел в непривычной позе, опустив голову и отвернувшись к стенке. Белла невольно залюбовалась его блестящими черными волосам, свободно спадающими по спине. Она очень любила играть с ними, а кузен делал то же самое с ее волосами.
- Сириус, - неуверенно позвала Беллатрикс.
Он обернулся, и она поразилась его взгляду – в нем не было привычных искорок, он был мрачным и задумчивым.
- Сириус, я хотела сказать… - продолжила она.
- Я знаю, - оборвал ее кузен, - ты все еще будет защищать наши славные традиции?
Беллатрикс потрясло отчаяние, звучавшее в его голосе.
- Ты такой судьбы хотела, сестренка?
- Нет, - пораженно прошептала она, - но ведь так было решено…
- Что ж я вижу, как ты счастлива.
- Сириус, я не понимаю…
Она впервые услышала в его тоне нотки откровенной злобы. Она совершенно не понимала его настроения и этой внезапной перемены.
- Поздравляю тебя с помолвкой! – он вскинул руку в картинном жесте, - а я отчаливаю, - кузен поднялся с кровати.
- Сириус, стой! – Белла схватила его за руку, а он неожиданно обнял ее за талию и привлек к себе.
Белла впервые в жизни почувствовала что-то, похожее на страх. В глазах ее брата плескалось откровенное безумие.
- Я не понимаю, - повторила Беллатрикс.
Вместо ответа Сириус впился ей в губы, жадно закусывая их почти до крови. В этот момент Белла поняла, что значили все эти странные взгляды и все ее непонятные уступки. Будто сейчас картинка в голове сложилась в окончательный узор.
Она со страстью ответила на его поцелуй, играя с его волосами, и чувствовала, как руки Сириуса скользят по ее бедрам, приподнимая длинную юбку. Он оторвался от ее губ, и приник к ее шее, то целуя, то кусая. Белла застонала от боли, и, приподняв его рубашку, вцепилась в его спину, что есть силы проведя по ней ногтями. Неожиданно она почувствовала, что по ее рукам стекает горячая кровь. Вместе с болью по ее телу разливалось тепло и наслаждение.
Сириус коварно улыбнулся:
- Вот ты какая.
Его рубашка полетела на пол, чуть позже за ней последовало платье Беллы.
Сириус прижал Беллу к себе, его руки по прежнему то гладили ее, то царапали, опускаясь ниже и сдирая с нее белье. Они опустились на кровать. И Белле стало совершенно все равно, что комната напоминает ей о ненавистном факультете, что она официально помолвлена. Чувствуя, как по телу разливается приятная дрожь, а из прокушенной губы течет струйка крови, которую Сириус осторожно пробовал на вкус, она понимала, что последние неясности разлетаются вдребезги.
***
Вечером Белла сидела перед зеркалом, рассматривая свое тело и совершенно не желая накладывать защитное заклинание. Ее тело еще хранило свежие отпечатки произошедшего. Ей казалось, что следы ногтей и губ Сириуса остались везде – по ее бедрам, спине, руками вились змеи глубоких царапин, а по шее шла цепочка горящих засосов и укусов. Впрочем, она сделала с ним то же самое. На ее губах оставался привкус соленой крови. Ее крови? Его крови? Неважно, ведь кровь у них была одна. А ведь и она залила своей кровью его кровать, она никогда не видела столько крови раньше. Но Белла ни капли об этом не жалела. Это казалось ей правильным, а вкус крови напоминал ей об их сходстве, которое теперь он должен был признать. Она не хотела расставаться с болью во всем теле, она грела ее. Белла всегда любила боль.
- Беллатрикс? – раздался стук в окно, и Белла узнал голос кузена.
- Подожди минуту, - ответила она, поспешно натягивая платье, хотя наверно в этом не было такой уж необходимости.
Она подошла к окну и с удивлением заметила Сириуса, сидящего верхом на какой-то непонятной громоздкой штуке. Бросив взгляд на его шею, она поняла, что тот тоже не удосужился сведением следов.
- Пойдем со мной? – улыбнулся кузен.
- Опять ты увлекаешься магловскими штучками?
- Да пойдем же, - Сириус перегнулся через подоконник и потянул ошеломленную Беллу за собой. Она и ойкнуть не успела, как оказалась на сиденье за ним.
- Это мотоцикл, - улыбнулся Сириус, - маггловское изобретение, но я его слегка изменил.
- Родители бы не одобрили твое баловство.
- Они не узнают. Обними меня. Держись крепче. Вот так, - Сириус резко нажал на педаль газа, и мотоцикл понесся ввысь.
У Беллы захватило дух от восторга. Это было совсем не похоже на квиддич, который она не очень-то и любила. Но это ощущение было абсолютно не передаваемо. Ветер бил ей в лицо, а она обнимала Сириуса, зарывшись в его волосы, чувствуя только свободу и счастье.
- Это было великолепно! – Белла не могла сдержать эмоции и счастливо засмеялась.
- Больше не будешь сомневаться в магловских изобретениях? – усмехнулся Сириус, вальяжно развалившись на траве.
Белла вмиг скривилась:
- Конечно же буду. Одна прогулка не пере.. – Сириус не дал ей закончить, утянув за собой на траву и впившись в ее губы.
***
Таким и было все то лето – страсть, боль и кровь. После каждой жестокой ночи Белла чувствовала пьянящий вкус их крови. Беллатрикс ни какпли не волновало, что она спит со своим кузеном. Они все же иногда применяли маскирующие заклятья, и следы оставались видны только им одним. Она совершенно не задумывалась о том, знают ли родственники об этой связи, но те, даже если и знали, то не подавали виду. Глядя на Сириуса, Белла будто видела свое отражение – те же глаза, те же волосы, те же шрамы. Та же горячая кровь по венам, толкающая их на безумства. Кроме одного момента. Споры между ними не прекращались, но заканчивались всегда одним и тем же способом заткнуть другому рот. Беллу не волновало больше ничего в этом мире, кроме них двоих. Она никогда еще не чувствовала себя такой живой.
***
Приход осени вернул Беллатрикс с небес на землю.
- Ты же понимаешь, что мы не должны афишировать наши отношения, - мягко сказал Сириус, перебирая волосы Беллатрикс.
Они лежали в обнимку на широкой кровати в Выручай-комнате, которая являлась сейчас причудливым сочетанием спален Слизерина и Гриффиндора, где изящно переплеталось серебро с золотом, а изумрудный с багровым.
- Да я понимаю, - медленно ответила Беллатрикс, - но…
- Ты ведь знаешь, какую войну между факультетами это развернет, - продолжил Сириус и легко поцеловал ее в губы.
Белла лишь кивнула. Она оказалась совершенно не готова к тому, что теперь они с Сириусом вынуждены будут прятаться от посторонних глаз. Умом она предполагала это сама, но для нее было шоком то, что озвучил это решение Сириус. Эти слова произнес он, безбашенный гриффиндорец, плевавший на правила, а не она, острожная слизеринка. Слова были разумны и правдивы, но все же губы Беллатрикс дрожали от обиды. Это она должна была уговаривать его, а он возмущаться, забывая про школьные правила. Но вышло все наоборот, и Белла чувствовала, насколько это неправильно.
В чем же здесь подвох?
- Перестань злиться, - рассмеялся Сириус, тонко прочувствовав ее настроение, - ты же знаешь, я люблю тебя. И только тебя.
- И я тебя люблю.
И я люблю тебя.
Беллатрикс совершенно не понимала, что происходит с ней в присутствии Сириуса, будто его тело и пьянящая кровь лишали ее разума и логики. Ей овладевало лишь безумное желание быть всегда с ним рядом, не отпуская ни на секунду. Но разлука неожиданно для самой Беллатрикс оказалась намного более тяжелой и изматывающей, чем она ожидала. Она не думала, что будет так скучать Сириусу и упиваться каждой встречей с ними. С ним она превращалась в совсем другую девушку, в голове которой было лишь безумство и страсть. Ей становилось наплевать на его неверные мысли, на споры о чистоте крови, она совершенно не заботилась о своей репутации и будущем, которого в эти моменты не существовало. Были лишь они. С одинаковой внешностью, одинаковым безумием, единой кровью.
Она бы никому не позволила смотреть на нее так, как это делал Сириус – его взгляд был снисходительным и смеющимся, но ей это было тепло и приятно. Она была с ним со всем другой, опьяненной свободой и страстью.
- Нам пора, - спокойно сказала она, надевая платье, - скрой следы.
Но глядя, как на теле Сириуса исчезают следы, она еле сдерживалась, желая вырвать палочку из его рук. Она не хотела видеть, как блекнут царапины, она хотела с новой силой вцепиться в его тело, разорвать его кожу до крови, так что бы никто уже не мог залечить шрамы, сделать их глубокими, жгучими и кровоточащими, что бы они горели на его теле ее меткой. Знаком того, что Сириус принадлежит лишь только Беллатрикс.
Что бы никто на свете не смел прикасаться к нему, кроме меня.
***
- Что с тобой, Белла? Твой Сириус никак не найдет на тебя время? – с издевкой спросил Руди.
- Заткнись, - прошипела Беллатрикс, отвернувшись от собеседника, и невидящим взглядом уставилась в камин. Ей хотелось наказать Рудольфуса за его наглые слова, но она с ужасом понимала, насколько они задели ее.
Нет же! Это не может быть правдой!
Но, как ни больно было ей это признавать, он был недалек от истины. Беллатрикс не желала этого замечать, но порой в ее голове мелькала мысль, что их отношения с Сириусом трещат по швам. Хотя Беллатрикс сразу же гнала эти мысли прочь, они порой возвращались к ней в кошмарах и снах. В такие моменты ей не хотелось ничего, кроме как оказаться рядом с кузеном, отдав ему свое тело на растерзание. Или самой разрезать себе вены, чтобы вернуть хотя бы подобие того чувства, хотя бы слабый привкус их крови.
Она не понимала, когда все начало рушиться. Их встречи в Выручай-комнате, которую показал ей Сириус, такие частые и жадные первое время, теперь становились все более редкими. Всю осень они были рядом, стараясь уделять друг другу каждую свободную секунду. Рождественские каникулы в доме Блеков, когда кузены почти не отрывались друг от друга, стали ее лучшим воспоминанием. После она начала чувствовать какое-то непонятное ей отчуждение. Они виделись все реже и реже, но каждый раз, когда Белла заводила эту тему, Сириус лишь отшучивался, говорил ей о правилах и убеждал в своей любви. Она злилась, кричала на него, но все ссоры как всегда заканчивались постелью. Каждый раз Белла теперь цеплялась за Сириуса, будто предчувствуя, что этот раз последний, она боялась хоть на секунду отпустить его, она будто пыталась выпить вкус его губ, чтобы сохранить в себе на долгое время. Она совершенно не понимала, что происходит. То, что их встречи были так редки, убивало ее, но сами встречи снова давали ей надежду, убеждая, что все ее страхи бессмысленны.
Еще никогда Беллатрикс не ждала пасхальных каникул с таким нетерпением. На этот раз она твердо решила расспросить Сириуса обо всем и узнать правду. Но этот разговор не принес ей ничего. Сириус, гипнотизируя ее своим насмешливым взглядом, по-прежнему убеждал ее, что все дело лишь в правилах. Правилах! И в этом убеждал ее человек, для которого правил никого не существовало! Это было так ненормально, что Белла просто закричала, что не верит ему. Сириус лишь улыбнулся ей, как тогда, в детстве. Она стрелой вылетела из комнаты, прокричав на прощание о том, как она его ненавидит.
Упав на кровать, она не могла сдержать потока слез, лившихся из ее глаз, подобно водопаду.
Как я тебя ненавижу. Как же я тебя ненавижу.
Тогда она впервые несмело вытянула руку и произнесла:
- Caedo.
По ее коже потекли тонкие струйки крови. Белла жадно приникла к собственным запястьям. Она и не думала убивать тебя. Просто лишь соленый вкус крови, общей с возлюбленным, мог унять ее боль.
***
Конечно, они помирились, но это совершенно ничего не изменило. Белла, как одержимая, жила этим встречами, после которых по ее венам какое-то время текло сладкое ощущение безоблачного счастья. А потом все снова шло по кругу. Она металась без Сириуса, как загнанный зверь. Она могла накричать или даже ударить заклятьем любого за одно неосторожно сказанное слово, случайно брошенный в ее сторону взгляд. Слизеринцы тайком перешептывались, глядя на терзания Беллы, напуганные и удивленные тем, что их невозмутимая староста порой сходит с ума и теряет над собой контроль. Что бы они сказали, если бы увидели, как она пьет свою кровь, не сдерживая слезы и шепча слова ненависти?
Один лишь Рудольфус знал об истинной причине ее состояния. Она никогда не забудет, какое лицо у него было, когда он увидел, как его невеста целуется со своим кузеном. Тогда в ответ они лишь посмеялись. А сейчас она сходит с ума, а он смеется над ней. Над ней! Беллатрикс Блек! Да как он смеет?
Она докажет ему, как он ошибается.
- А вот и неправда! Я найду его, и все снова будет как прежде. Я тебе докажу!
- Докажи это самой себе, - печально улыбнулся Рудольфус.
- Завидуй молча, - прищурилась Беллатрикс.
Она торопливо вышла из подземелья, не заметив брошенного ей вслед полного тоски взгляда.
- Пропусти меня, - прошипела Беллатрикс, еле сдерживая ярость. Ей ничего не стоило узнать пароль гриффиндорской башни – пришлось всего лишь провести некоторое время, затаившись невдалеке от портрета с паролем, и подслушать его у пары малолеток. И вот сейчас, когда она была так близка к своему пункту назначения, этот безобразный портрет не желал пускать ее.
- Вы не являетесь студенткой гриффиндора.
Белла едва не завыла от злости. Что ж на этот случай у нее был особый козырь. Не зря она столько времени провела в библиотеке Блеков.
Она легко взмахнула палочкой, и в ее руке материализовался сияющий таинственным светом кинжал. Она легко коснулась им полотна, которое тут же зашипело. Она с удовольствием почувствовала запах гари и услышала болезненный стон Полной Дамы.
- Не пропустишь меня, - улыбнулась Белла, но с ее губ будто капал яд, - и я тебя уничтожу. И ты не сможешь сбежать. Отличное заклинание правды.
Лицо полной дамы исказила гримаса боли. Дверь со стуком отъехала в сторону.
Едва Белла шагнула в проем, на нее устремились взгляды всех находящихся в гостиной. Наверно, их ошарашила ее слизеринская мантия и безумные глаза. Но она не собиралась обращать на них внимания. Ее взгляд привлек растрепанный юноша в круглых очках.
- Где Сириус? – прошипела она.
- Он.. – замялся юноша, - он на дежурстве.
- Ты лжешь! Пропусти меня!
Поттер попытался загородить Белле проход в спальню.
- Белла, нет, не надо!
Не слушая его возражения, она легким взмахом палочки отшвырнула его прочь. Удар получился насколько мощным, что он отлетел к стене. Ей показалось, что кроме звона разбитого стекла, она услышала звук хрустнувших костей. Но ее это ни капли не волновало. Краем глаза она отметила, как к ней бегут еще двое гриффиндорцев, и отправила их вслед за Поттером. Тела с глухим стоном упали на пол, а Беллатрикс кинулась вверх по лестнице и в два счета оказалась в спальне седьмого курса.
Она не могла объяснить уверенность, с которой шла именно туда. Но зрелище, представшее перед ней, разом оправдало все ее худшие ожидания. На одной из кроватей она увидела два сплетенных тела, в одном из которых она даже со спины узнала Сириуса. Внутри ее будто-то оборвалось, а потом отчаянью уступило место неконтролируемая ярость. Но все же последних остатков ее хладнокровия хватило на то, что бы произнести запирающее заклятье.
А потом она привычным жестом отбросила Сириуса к стенке. Мимоходом взглянув на него, она заметила на его лице безмерное удивление. Но сейчас она не хотела даже видеть его. Девушка на кровати съежилась, будто пытаясь спрятаться. Беллатрикс резко схватила ее за волосы, пытаясь рассмотреть ее лицо, а когда она смогла это сделать, ее удивлению не было предела. Это оказалась Алиса, подружка увальня Лонгботтома. Чистокровная, но по красоте даже близко не стоящая с самой Беллатрикс. Она ахнула, ее обида, боль и разочарование захлестнули ее с новой силой. Беллатрикс нацелила на нее свою палочку.
Сколько раз в моменты горячих споров с Сириусом ей хотелось произнести это заклятье. Но ее любовь и преданность ему всегда ее останавливали. А сейчас ее мысли не занимало ничего, кроме гнева и боли.
- Crucio.
Тело Алисы забилось в конвульсиях. Глаза Беллатрикс удивленно расширились. Она еще никогда не видела на лице человека таких страданий. Что ж, эта дрянь должна сполна получить ту боль, что испытала сама Белла. Та не применяла раньше это заклятье, но интуитивно почувствовала, как усилить его. Алиса застонала, ее глаза налились кровью, а губы побелели от боли.
Еще!
Алису заколотила сильная дрожь, а с губ срывались крики и хриплые стоны.
Ты заплатишь мне за все, мерзкая тварь! За то, что ты посмела прикоснуться к нему! Он принадлежит мне!
Жертва забилась в судорогах, умоляя о пощаде.
Губы Беллы тронула неуверенная улыбка, но тут же она почувствовала дикую боль – Сириус заломил ей руки. Она закричала и забилась, пытаясь ударить его локтями и освободиться. Но кузен всегда был намного сильнее ее. Палочка Беллатрикс отлетела прочь. Она завыла и попыталась пнуть кузена, их тела сплелись в схватке, их невозможно было оторвать друг от друга, и они повалились на ковер, ни на секунду не прекращая борьбу. Белла вцепилась в его волосы, впервые желая не потрепать их, а вырвать. Сириус застонал от боли и с размаху ударил ее по лицу. Белла почувствовала, как ее рот наполняется соленой кровью. Ее собственной кровью. Обезумев от боли, она разодрала ему щеку в кровь, чувствуя, что под ее длинными ногтями застревают кусочки кожи.
- Белла, это все просто так! Она никогда не была для меня кем-то важным, я любил только тебя!
Ее манил запах его крови, будто приглашая ее слизнуть. Ей было мучительно чувствовать тяжесть знакомого тела, но получать не привычную жестокую ласку, а только безжалостные удары. Она скучала по его крови. Казалось бы, это как просто, дотянуться до его губ и прикоснуться к ним, сменив драку на любовную борьбу. Перед глазами Беллы замелькали все их ночи, когда они так же лежала в его объятиях, чувствуя его кровь. Но тут же картинка сменилась сценой, которая развернулась перед ней.
- Ты лжец! – закричала она, дернувшись и пытаясь перекатиться на другую сторону комнаты. Ее руки почти онемели от железной хватки кузена.
- Мерзкий лжец! – прокричала она и плюнула ему в лицо.
Он на мгновение замер, а Беллатрикс успела вскинуть руку и подобрать свою палочку.
- Incendio!
Черные волосы Сириуса вмиг охватило пламя. Юноша в ужасе схватился за них, дав Беллатрикс шанс отползти прочь и вскочить на ноги.
- Ты дрянь, - прошипела она, - Как же я тебя ненавижу!
Она дала ему звонкую пощечину и бросилась прочь из спальни, не замечая стекающих градом по лицу слез.
Беллатрикс бежала по коридору, мечтая лишь скрыться в подземельях. Она не замечала, как ученики шарахались от девушки в разорванном платье, с растрепанными волосами, следами крови и свежими синяками. В ее голове билась лишь одна мысль – все кончено.
Конец всему.
Она не хотела думать, что это конец ее репутации. Она не могла даже представить, как осмеют ее жестокие слизеринцы. Она могла бы пойти в Выручай-комнату, но сейчас эти мысли вызывали у нее лишь отвращение. Там слишком многое напоминало ей о Сириусе.
Гостиная слизерина оказалась неожиданно пустой, только один юноша сидел в кресле, смотря на огонь – Руди.
- Белла, - прошептал он в ужасе, глядя на ошметки ее платья.
Этот тон и взгляд добили ее.
- Не смей меня жалеть! – закричала она.
- Белла, - не слушая ее, Рудольфус обнял ее за плечи и посадил на диван. А Беллатрикс вдруг овладела совершеннейшая апатия ко всему миру. Она даже не слушала его торопливых заботливых фраз, не чувствуя его неожиданного участия.
Она очнулась, только когда почувствовала губы Руди на своих губах. Неожиданно она поняла, что Рудольфус признается ей в любви. Забавно.
- Делай что хочешь, - устало сказала она, - мне абсолютно все равно.
Она совершенно не чувствовала, как целует ее, как признается в любви, как снимает с нее одежду, как трахает ее. Перед ее глазами по-прежнему был туман, а в мыслях тоска и разочарование.
Едва он закончил, она оттолкнула его и, кое-как нацепив на себя рваное платье, вышла из комнаты. Она совсем не заботилась о том, что кто-то может заметить ее. Она шла, ничего не замечая вокруг, а ошметки платья тащились за ней, как шлейф. Перед ее глазами плясали кровавые пятна, а тело ныло, и впервые боль не согревала ее, а сжигала ей душу. Она на автомате добрела до ванной старост, а, споткнувшись, просто села на кафель, не в силах больше двигаться. Она даже не смогла снять с себя остатки платья. Все ее мысли занимал только Сириус.
Все кончено. Все кончено. Все кончено.
Ее мир рухнул. Сейчас она ничего не ощущала, кроме безумного желания умереть. И только. Беллатрикс, не двигаясь, сидела на полу, не замечая, как струи воды смывают с ее лица слезы, смешанные с кровью.
Рейтинг: R
Жанр: Darkfic/AU/Deathfic/Angst
Размер: Миди
События: Смерть Главных Героев, Фик о второстепенных героях, Темная сторона
Саммари: Истоки ее ненависти, другие причины ее безумия
Предуп-ние: пытки, насилие, инцест, смерть персонажей
От автора: Большинство предупреждений относиться ко 2 главе, где начинается моя первая попытка написать darkfic, если я переборщила с описанием страданий и пыток, то заранее извиняюсь.
Название взято из песни Three Days Grace — i hate everything about you, а так же использованы цитаты из Catharsis — Взорви Мои Сны
глава 1Яркие вспышки света ослепляли Беллатрикс, но она продолжала сражаться, не обращая внимания ни на что вокруг. Палочка в ее руках дрожала, и она впервые в жизни хотела отбросить ее и накинуться на своего противника, как разъяренный зверь.
Смеясь, Сириус посылал в нее все новые проклятья.
Почему он так далеко?
Ей хотелось, что бы он был рядом, что бы она могла вцепиться в него, почувствовать, как рвется его кожа под ее ногтями, как его кровь заливает ей руки. Ей хотелось, что бы их тела снова сплелись в жестокой борьбе, как тогда, в школе, на полу гриффиндорской спальни, когда они, забыв обо всем, сцепились, желая лишь разодрать друг другу лица до крови. Она хотела расцарапать ему лицо, выплеснув на него всю свою ненависть, доставить такую боль, равной которой он бы не знал. Она хотела стереть с его лица такую знакомую улыбку, разбив ему губу, как когда-то он разбил ей.
А потом осторожно слизать алую струйку с губ и почувствовать до боли знакомый вкус их соленой крови.
- Нет! Я тебя ненавижу! Ненавижу! – прошептала Белла, как и каждый раз, когда его видела, - Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу, - повторяла Белла как мантру, уворачиваясь от заклятий.
- Я тебя ненавижу! – закричала она.
Даже на таком расстоянии она видела веселые искорки в его глазах. Он ей не верил, никогда не верил ни единому слову ненависти, которые она выкрикивала сотни раз. Отчаянно пытаясь поверить в них сама.
Всего два слова. Всего два слова, и эта бесконечная ненависть прекратится…
- Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна, - смех Сириуса раскатился эхом по залу.
В голове Беллы звучали совсем другие его слова, сказанные много лет назад, в холодной камере Азкабана, когда ее сознание было совсем замутнено, а из тела тихо утекала жизнь.
Эти воспоминания станут для меня самыми прекрасными только потому, что для тебя они – худшие.
Он смеялся… Время оказалось не властно над его смеющимся снисходительным взглядом, над этими весёлыми искорками. Он снова смеялся, глядя в ее искаженные болью глаза.
Всего два слова.
С палочки Беллатрикс сорвалось заклятье…
***
Библиотека. Черноволосая девочка замерла около дверей, стараясь ни одним звуком не выдать своего присутствия и жадно ловя каждое слово старших, собравшихся в зале. Рядом мальчик тщетно пытается отвлечь ее, но она лишь отмахивается:
- Рудольфус, отстань, мне сейчас не до тебя!
Он лишь понуро кивает. Но маленькой Белле сейчас совсем нет до него дела. Ее намного больше занимают разговоры взрослых, чем детские игры. Рудольфус вздыхает – такая сцена повторяется уже не первый раз.
Но в библиотеке, совершенно не заботясь о тишине, появляется еще один мальчик, так похожий на Беллатрикс.
- Эй, Белла, снова подслушиваешь?
Девочка досадливо шикает на него, боясь, что ее застанут за этим занятием. Но Сириусу, кажется, нет до этого никакого дела:
- Пойдем, я покажу тебе нечто более интересное.
- Но я хочу послушать! – упорно возражает Белла.
- Пойдем же, это кое-что намного более захватывающее, чем занудные разговоры наших помешанных родственничков.
Белла задыхается от такой наглости, но кузен уже тащит ее прочь из библиотеки, в сад. Рудольфус, несмотря на протесты Сириуса, увязывается за ними.
Он приводит их в заросшую часть сада, куда больше похожую на лес, в которой, кроме всего прочего, водится немало животных. Сириус ловит белочку и с загадочным видом показывает ее им.
- А теперь смотри, как я могу, - хвастливо заявляет Сириус и произносит какое-то заклятье, к удивлению Беллатрикс, ей неизвестное. А ведь она для своего возраста знала их немало.
Белочка начинает вертеться, как волчок.
- Прекрати! – кричит Рудольфус, глядя на маленькое животное круглыми от ужаса глазами.
А Белла не может оторвать взгляд от этого зрелища.
В этот момент она посмотрела на Сириуса другими глазами. Она совсем не ожидала от него подобной забавы. Она не раз слышала, как родители ругали ее кузена за то, что он слишком спокойно относился к грязнокровкам, и его совсем не заботит чистота крови. Маленькую Беллу это удивляло, ведь она сама старалась вникать во все идеи, высказанные взрослыми. А с этого дня ее мнение о кузене начало неуловимо меняться.
***
Беллатрикс вышла из родительской спальни совершенно растерянная. Друэлла только что сообщила ей о том, что ее помолвка с Рудольфусом официально закреплена, и свадьба стоится, как только девушка закончит Хогвартс. Через два года. Она сама не понимала, почему, но это известие повергло ее в полнейший шок. Хотя она и знала об этом с детства, сейчас она совсем растерялась, не зная, что ей делать дальше. В ее голове мелькнула мысль о Сириусе.
Сириус. Мне надо найти Сириуса.
Сейчас это казалось ей невероятно важным. Он должен стать первым, кому она расскажет о помолвке.
Белла и сама никогда не понимала их отношений, все ее мысли на этот счет были туманными и спутанными. Она никогда не забудет то жуткое разочарование, которое испытала, когда из Хогвартса пришло письмо, сообщавшее, что Сириус распределен в Гриффиндор. Гриффиндор! Какой позор для Блеков. Она полностью разделяла негодование матери и тетки. В свой первый день, после того, как попала в Слизерин, Беллатрикс подошла к нему и попыталась пристыдить. Слушая ее возмущенные рассуждения о чистоте крови и семье, кузен лишь усмехался, а потом, снисходительно улыбнувшись, поцеловал ее в лоб, как ребенка, добавив, что она слишком мала и просто повторяет чужие слова. Уязвленная, Белла вырвалась из его объятий и обозвала дураком.
Она не понимала, как можно было назвать их общение. В школе оно почти всегда состояло лишь из обоюдных подколок и язвительных насмешек. Белла не раз заводилась, когда он в очередной раз высмеивал ее взгляды, казавшиеся ей такими простыми и правильным, а сама в ответ бесконечно язвила по поводу того, что он общается с кем попало, и это выводило его из себя – его лохматые друзья были для Сириуса запретной темой. А у Беллатрикс они вызывали лишь гримасу отвращения и непонимание, как он вообще может с ними общаться. Лохматый Поттер был еще ничего, но Люпин и Петтигрю казались ей просто жалкими оборванцами, которые не должны и рядом стоять с ее кузеном. Такие перепалки случилась почти постоянно, иногда увлекая весь курс Гриффиндора и Слизерина в жестокие стычки, после которых больничное крыло еще долго не могло опустеть.
Но бывали и совершенно другие моменты. Летом или на редких прогулках в Хогвартсе, о которых лучше никому было не знать, они могли общаться абсолютно на любые темы, забывая предмет своих распрей. Иногда Сириус показывал Белле разные заклятья. Она, изучавшая темную магию уже давно, и впрямь не чувствовала в них ее присутствия, но эти заклятия были совсем не безобидными, иной раз она сама удивлялась его циничности. Порой, наблюдая за его совсем не невинными шутками, жертвой которых в основном становился старшекурсник Снейп, она искренне восхищалась кузеном, его изобретательностью и жестокостью. В такие моменты Белла особенно не понимала причин его ненависти к темной магии. Ведь его шутки не были безобидными, иногда они действовали похлеще любого пыточного заклятия. Но Сириус упорно доказывал ей, что боевая магия отличается от темной, а Белла злилась из-за того, что он не желает видеть сходства между этими видам магии. Как и между ними. Иногда такие прогулки заканчивались ссорами, но чаще Сириус лишь снисходительно улыбался, трепля ее волосы, как будто она ребенок. А Беллу это ужасно бесило, ей хотелось ударить его, накричать, да черт возьми - хорошенько хлестнуть каким-нибудь заклятьем, лишь бы он перестал смотреть на нее как на наивное дитя. Ей разница в два года казалась полнейшей ерундой, она привыкла, что окружающие считают ее умнее сверстников и просят у нее совета, а кузен видел в ней маленькую девочку. Она раздражалась, а он лишь улыбался. Иногда Белла не выдерживала, кричала на него и убегала прочь. Но она не могла злиться на него долго и всегда возвращалась.
В этом была еще одна загадка. Саркастичная Белла никому не позволяла высказывать неверных суждений, и в ее присутствии все, кто не соглашался с ее идеями, мгновенно замолкали, боясь попасться ей на язык. Любому предателю приходилось несладко, такого она не могла простить никому. А Сириусу она прощала все, каждый раз мысленно давая ему еще один шанс, хотя с каждым разговором надежда все угасала. А с каждой его злой шуткой возрождалась вновь. И Беллатрикс снова необъяснимо тянуло к нему.
И сейчас она знала, что должна найти его и поделиться своей новостью, сама не понимая, зачем. Она ожидала найти Сириуса на квиддичном поле, где он проводил большую часть своего времени. Но, к своему удивлению, она обнаружила Сириуса в его спальне. Комната кузена была отдельным поводом для возмущения. Беллатрикс искреннее не понимала, как можно было променять зелень и серебро на этот вульгарный и безвкусный красный с золотом. Она ненавидела находиться в его комнате, слишком уж та напоминала ей о Гриффиндоре. Впрочем, кузен именно это и добивался.
Сириус сидел в непривычной позе, опустив голову и отвернувшись к стенке. Белла невольно залюбовалась его блестящими черными волосам, свободно спадающими по спине. Она очень любила играть с ними, а кузен делал то же самое с ее волосами.
- Сириус, - неуверенно позвала Беллатрикс.
Он обернулся, и она поразилась его взгляду – в нем не было привычных искорок, он был мрачным и задумчивым.
- Сириус, я хотела сказать… - продолжила она.
- Я знаю, - оборвал ее кузен, - ты все еще будет защищать наши славные традиции?
Беллатрикс потрясло отчаяние, звучавшее в его голосе.
- Ты такой судьбы хотела, сестренка?
- Нет, - пораженно прошептала она, - но ведь так было решено…
- Что ж я вижу, как ты счастлива.
- Сириус, я не понимаю…
Она впервые услышала в его тоне нотки откровенной злобы. Она совершенно не понимала его настроения и этой внезапной перемены.
- Поздравляю тебя с помолвкой! – он вскинул руку в картинном жесте, - а я отчаливаю, - кузен поднялся с кровати.
- Сириус, стой! – Белла схватила его за руку, а он неожиданно обнял ее за талию и привлек к себе.
Белла впервые в жизни почувствовала что-то, похожее на страх. В глазах ее брата плескалось откровенное безумие.
- Я не понимаю, - повторила Беллатрикс.
Вместо ответа Сириус впился ей в губы, жадно закусывая их почти до крови. В этот момент Белла поняла, что значили все эти странные взгляды и все ее непонятные уступки. Будто сейчас картинка в голове сложилась в окончательный узор.
Она со страстью ответила на его поцелуй, играя с его волосами, и чувствовала, как руки Сириуса скользят по ее бедрам, приподнимая длинную юбку. Он оторвался от ее губ, и приник к ее шее, то целуя, то кусая. Белла застонала от боли, и, приподняв его рубашку, вцепилась в его спину, что есть силы проведя по ней ногтями. Неожиданно она почувствовала, что по ее рукам стекает горячая кровь. Вместе с болью по ее телу разливалось тепло и наслаждение.
Сириус коварно улыбнулся:
- Вот ты какая.
Его рубашка полетела на пол, чуть позже за ней последовало платье Беллы.
Сириус прижал Беллу к себе, его руки по прежнему то гладили ее, то царапали, опускаясь ниже и сдирая с нее белье. Они опустились на кровать. И Белле стало совершенно все равно, что комната напоминает ей о ненавистном факультете, что она официально помолвлена. Чувствуя, как по телу разливается приятная дрожь, а из прокушенной губы течет струйка крови, которую Сириус осторожно пробовал на вкус, она понимала, что последние неясности разлетаются вдребезги.
***
Вечером Белла сидела перед зеркалом, рассматривая свое тело и совершенно не желая накладывать защитное заклинание. Ее тело еще хранило свежие отпечатки произошедшего. Ей казалось, что следы ногтей и губ Сириуса остались везде – по ее бедрам, спине, руками вились змеи глубоких царапин, а по шее шла цепочка горящих засосов и укусов. Впрочем, она сделала с ним то же самое. На ее губах оставался привкус соленой крови. Ее крови? Его крови? Неважно, ведь кровь у них была одна. А ведь и она залила своей кровью его кровать, она никогда не видела столько крови раньше. Но Белла ни капли об этом не жалела. Это казалось ей правильным, а вкус крови напоминал ей об их сходстве, которое теперь он должен был признать. Она не хотела расставаться с болью во всем теле, она грела ее. Белла всегда любила боль.
- Беллатрикс? – раздался стук в окно, и Белла узнал голос кузена.
- Подожди минуту, - ответила она, поспешно натягивая платье, хотя наверно в этом не было такой уж необходимости.
Она подошла к окну и с удивлением заметила Сириуса, сидящего верхом на какой-то непонятной громоздкой штуке. Бросив взгляд на его шею, она поняла, что тот тоже не удосужился сведением следов.
- Пойдем со мной? – улыбнулся кузен.
- Опять ты увлекаешься магловскими штучками?
- Да пойдем же, - Сириус перегнулся через подоконник и потянул ошеломленную Беллу за собой. Она и ойкнуть не успела, как оказалась на сиденье за ним.
- Это мотоцикл, - улыбнулся Сириус, - маггловское изобретение, но я его слегка изменил.
- Родители бы не одобрили твое баловство.
- Они не узнают. Обними меня. Держись крепче. Вот так, - Сириус резко нажал на педаль газа, и мотоцикл понесся ввысь.
У Беллы захватило дух от восторга. Это было совсем не похоже на квиддич, который она не очень-то и любила. Но это ощущение было абсолютно не передаваемо. Ветер бил ей в лицо, а она обнимала Сириуса, зарывшись в его волосы, чувствуя только свободу и счастье.
- Это было великолепно! – Белла не могла сдержать эмоции и счастливо засмеялась.
- Больше не будешь сомневаться в магловских изобретениях? – усмехнулся Сириус, вальяжно развалившись на траве.
Белла вмиг скривилась:
- Конечно же буду. Одна прогулка не пере.. – Сириус не дал ей закончить, утянув за собой на траву и впившись в ее губы.
***
Таким и было все то лето – страсть, боль и кровь. После каждой жестокой ночи Белла чувствовала пьянящий вкус их крови. Беллатрикс ни какпли не волновало, что она спит со своим кузеном. Они все же иногда применяли маскирующие заклятья, и следы оставались видны только им одним. Она совершенно не задумывалась о том, знают ли родственники об этой связи, но те, даже если и знали, то не подавали виду. Глядя на Сириуса, Белла будто видела свое отражение – те же глаза, те же волосы, те же шрамы. Та же горячая кровь по венам, толкающая их на безумства. Кроме одного момента. Споры между ними не прекращались, но заканчивались всегда одним и тем же способом заткнуть другому рот. Беллу не волновало больше ничего в этом мире, кроме них двоих. Она никогда еще не чувствовала себя такой живой.
***
Приход осени вернул Беллатрикс с небес на землю.
- Ты же понимаешь, что мы не должны афишировать наши отношения, - мягко сказал Сириус, перебирая волосы Беллатрикс.
Они лежали в обнимку на широкой кровати в Выручай-комнате, которая являлась сейчас причудливым сочетанием спален Слизерина и Гриффиндора, где изящно переплеталось серебро с золотом, а изумрудный с багровым.
- Да я понимаю, - медленно ответила Беллатрикс, - но…
- Ты ведь знаешь, какую войну между факультетами это развернет, - продолжил Сириус и легко поцеловал ее в губы.
Белла лишь кивнула. Она оказалась совершенно не готова к тому, что теперь они с Сириусом вынуждены будут прятаться от посторонних глаз. Умом она предполагала это сама, но для нее было шоком то, что озвучил это решение Сириус. Эти слова произнес он, безбашенный гриффиндорец, плевавший на правила, а не она, острожная слизеринка. Слова были разумны и правдивы, но все же губы Беллатрикс дрожали от обиды. Это она должна была уговаривать его, а он возмущаться, забывая про школьные правила. Но вышло все наоборот, и Белла чувствовала, насколько это неправильно.
В чем же здесь подвох?
- Перестань злиться, - рассмеялся Сириус, тонко прочувствовав ее настроение, - ты же знаешь, я люблю тебя. И только тебя.
- И я тебя люблю.
И я люблю тебя.
Беллатрикс совершенно не понимала, что происходит с ней в присутствии Сириуса, будто его тело и пьянящая кровь лишали ее разума и логики. Ей овладевало лишь безумное желание быть всегда с ним рядом, не отпуская ни на секунду. Но разлука неожиданно для самой Беллатрикс оказалась намного более тяжелой и изматывающей, чем она ожидала. Она не думала, что будет так скучать Сириусу и упиваться каждой встречей с ними. С ним она превращалась в совсем другую девушку, в голове которой было лишь безумство и страсть. Ей становилось наплевать на его неверные мысли, на споры о чистоте крови, она совершенно не заботилась о своей репутации и будущем, которого в эти моменты не существовало. Были лишь они. С одинаковой внешностью, одинаковым безумием, единой кровью.
Она бы никому не позволила смотреть на нее так, как это делал Сириус – его взгляд был снисходительным и смеющимся, но ей это было тепло и приятно. Она была с ним со всем другой, опьяненной свободой и страстью.
- Нам пора, - спокойно сказала она, надевая платье, - скрой следы.
Но глядя, как на теле Сириуса исчезают следы, она еле сдерживалась, желая вырвать палочку из его рук. Она не хотела видеть, как блекнут царапины, она хотела с новой силой вцепиться в его тело, разорвать его кожу до крови, так что бы никто уже не мог залечить шрамы, сделать их глубокими, жгучими и кровоточащими, что бы они горели на его теле ее меткой. Знаком того, что Сириус принадлежит лишь только Беллатрикс.
Что бы никто на свете не смел прикасаться к нему, кроме меня.
***
- Что с тобой, Белла? Твой Сириус никак не найдет на тебя время? – с издевкой спросил Руди.
- Заткнись, - прошипела Беллатрикс, отвернувшись от собеседника, и невидящим взглядом уставилась в камин. Ей хотелось наказать Рудольфуса за его наглые слова, но она с ужасом понимала, насколько они задели ее.
Нет же! Это не может быть правдой!
Но, как ни больно было ей это признавать, он был недалек от истины. Беллатрикс не желала этого замечать, но порой в ее голове мелькала мысль, что их отношения с Сириусом трещат по швам. Хотя Беллатрикс сразу же гнала эти мысли прочь, они порой возвращались к ней в кошмарах и снах. В такие моменты ей не хотелось ничего, кроме как оказаться рядом с кузеном, отдав ему свое тело на растерзание. Или самой разрезать себе вены, чтобы вернуть хотя бы подобие того чувства, хотя бы слабый привкус их крови.
Она не понимала, когда все начало рушиться. Их встречи в Выручай-комнате, которую показал ей Сириус, такие частые и жадные первое время, теперь становились все более редкими. Всю осень они были рядом, стараясь уделять друг другу каждую свободную секунду. Рождественские каникулы в доме Блеков, когда кузены почти не отрывались друг от друга, стали ее лучшим воспоминанием. После она начала чувствовать какое-то непонятное ей отчуждение. Они виделись все реже и реже, но каждый раз, когда Белла заводила эту тему, Сириус лишь отшучивался, говорил ей о правилах и убеждал в своей любви. Она злилась, кричала на него, но все ссоры как всегда заканчивались постелью. Каждый раз Белла теперь цеплялась за Сириуса, будто предчувствуя, что этот раз последний, она боялась хоть на секунду отпустить его, она будто пыталась выпить вкус его губ, чтобы сохранить в себе на долгое время. Она совершенно не понимала, что происходит. То, что их встречи были так редки, убивало ее, но сами встречи снова давали ей надежду, убеждая, что все ее страхи бессмысленны.
Еще никогда Беллатрикс не ждала пасхальных каникул с таким нетерпением. На этот раз она твердо решила расспросить Сириуса обо всем и узнать правду. Но этот разговор не принес ей ничего. Сириус, гипнотизируя ее своим насмешливым взглядом, по-прежнему убеждал ее, что все дело лишь в правилах. Правилах! И в этом убеждал ее человек, для которого правил никого не существовало! Это было так ненормально, что Белла просто закричала, что не верит ему. Сириус лишь улыбнулся ей, как тогда, в детстве. Она стрелой вылетела из комнаты, прокричав на прощание о том, как она его ненавидит.
Упав на кровать, она не могла сдержать потока слез, лившихся из ее глаз, подобно водопаду.
Как я тебя ненавижу. Как же я тебя ненавижу.
Тогда она впервые несмело вытянула руку и произнесла:
- Caedo.
По ее коже потекли тонкие струйки крови. Белла жадно приникла к собственным запястьям. Она и не думала убивать тебя. Просто лишь соленый вкус крови, общей с возлюбленным, мог унять ее боль.
***
Конечно, они помирились, но это совершенно ничего не изменило. Белла, как одержимая, жила этим встречами, после которых по ее венам какое-то время текло сладкое ощущение безоблачного счастья. А потом все снова шло по кругу. Она металась без Сириуса, как загнанный зверь. Она могла накричать или даже ударить заклятьем любого за одно неосторожно сказанное слово, случайно брошенный в ее сторону взгляд. Слизеринцы тайком перешептывались, глядя на терзания Беллы, напуганные и удивленные тем, что их невозмутимая староста порой сходит с ума и теряет над собой контроль. Что бы они сказали, если бы увидели, как она пьет свою кровь, не сдерживая слезы и шепча слова ненависти?
Один лишь Рудольфус знал об истинной причине ее состояния. Она никогда не забудет, какое лицо у него было, когда он увидел, как его невеста целуется со своим кузеном. Тогда в ответ они лишь посмеялись. А сейчас она сходит с ума, а он смеется над ней. Над ней! Беллатрикс Блек! Да как он смеет?
Она докажет ему, как он ошибается.
- А вот и неправда! Я найду его, и все снова будет как прежде. Я тебе докажу!
- Докажи это самой себе, - печально улыбнулся Рудольфус.
- Завидуй молча, - прищурилась Беллатрикс.
Она торопливо вышла из подземелья, не заметив брошенного ей вслед полного тоски взгляда.
- Пропусти меня, - прошипела Беллатрикс, еле сдерживая ярость. Ей ничего не стоило узнать пароль гриффиндорской башни – пришлось всего лишь провести некоторое время, затаившись невдалеке от портрета с паролем, и подслушать его у пары малолеток. И вот сейчас, когда она была так близка к своему пункту назначения, этот безобразный портрет не желал пускать ее.
- Вы не являетесь студенткой гриффиндора.
Белла едва не завыла от злости. Что ж на этот случай у нее был особый козырь. Не зря она столько времени провела в библиотеке Блеков.
Она легко взмахнула палочкой, и в ее руке материализовался сияющий таинственным светом кинжал. Она легко коснулась им полотна, которое тут же зашипело. Она с удовольствием почувствовала запах гари и услышала болезненный стон Полной Дамы.
- Не пропустишь меня, - улыбнулась Белла, но с ее губ будто капал яд, - и я тебя уничтожу. И ты не сможешь сбежать. Отличное заклинание правды.
Лицо полной дамы исказила гримаса боли. Дверь со стуком отъехала в сторону.
Едва Белла шагнула в проем, на нее устремились взгляды всех находящихся в гостиной. Наверно, их ошарашила ее слизеринская мантия и безумные глаза. Но она не собиралась обращать на них внимания. Ее взгляд привлек растрепанный юноша в круглых очках.
- Где Сириус? – прошипела она.
- Он.. – замялся юноша, - он на дежурстве.
- Ты лжешь! Пропусти меня!
Поттер попытался загородить Белле проход в спальню.
- Белла, нет, не надо!
Не слушая его возражения, она легким взмахом палочки отшвырнула его прочь. Удар получился насколько мощным, что он отлетел к стене. Ей показалось, что кроме звона разбитого стекла, она услышала звук хрустнувших костей. Но ее это ни капли не волновало. Краем глаза она отметила, как к ней бегут еще двое гриффиндорцев, и отправила их вслед за Поттером. Тела с глухим стоном упали на пол, а Беллатрикс кинулась вверх по лестнице и в два счета оказалась в спальне седьмого курса.
Она не могла объяснить уверенность, с которой шла именно туда. Но зрелище, представшее перед ней, разом оправдало все ее худшие ожидания. На одной из кроватей она увидела два сплетенных тела, в одном из которых она даже со спины узнала Сириуса. Внутри ее будто-то оборвалось, а потом отчаянью уступило место неконтролируемая ярость. Но все же последних остатков ее хладнокровия хватило на то, что бы произнести запирающее заклятье.
А потом она привычным жестом отбросила Сириуса к стенке. Мимоходом взглянув на него, она заметила на его лице безмерное удивление. Но сейчас она не хотела даже видеть его. Девушка на кровати съежилась, будто пытаясь спрятаться. Беллатрикс резко схватила ее за волосы, пытаясь рассмотреть ее лицо, а когда она смогла это сделать, ее удивлению не было предела. Это оказалась Алиса, подружка увальня Лонгботтома. Чистокровная, но по красоте даже близко не стоящая с самой Беллатрикс. Она ахнула, ее обида, боль и разочарование захлестнули ее с новой силой. Беллатрикс нацелила на нее свою палочку.
Сколько раз в моменты горячих споров с Сириусом ей хотелось произнести это заклятье. Но ее любовь и преданность ему всегда ее останавливали. А сейчас ее мысли не занимало ничего, кроме гнева и боли.
- Crucio.
Тело Алисы забилось в конвульсиях. Глаза Беллатрикс удивленно расширились. Она еще никогда не видела на лице человека таких страданий. Что ж, эта дрянь должна сполна получить ту боль, что испытала сама Белла. Та не применяла раньше это заклятье, но интуитивно почувствовала, как усилить его. Алиса застонала, ее глаза налились кровью, а губы побелели от боли.
Еще!
Алису заколотила сильная дрожь, а с губ срывались крики и хриплые стоны.
Ты заплатишь мне за все, мерзкая тварь! За то, что ты посмела прикоснуться к нему! Он принадлежит мне!
Жертва забилась в судорогах, умоляя о пощаде.
Губы Беллы тронула неуверенная улыбка, но тут же она почувствовала дикую боль – Сириус заломил ей руки. Она закричала и забилась, пытаясь ударить его локтями и освободиться. Но кузен всегда был намного сильнее ее. Палочка Беллатрикс отлетела прочь. Она завыла и попыталась пнуть кузена, их тела сплелись в схватке, их невозможно было оторвать друг от друга, и они повалились на ковер, ни на секунду не прекращая борьбу. Белла вцепилась в его волосы, впервые желая не потрепать их, а вырвать. Сириус застонал от боли и с размаху ударил ее по лицу. Белла почувствовала, как ее рот наполняется соленой кровью. Ее собственной кровью. Обезумев от боли, она разодрала ему щеку в кровь, чувствуя, что под ее длинными ногтями застревают кусочки кожи.
- Белла, это все просто так! Она никогда не была для меня кем-то важным, я любил только тебя!
Ее манил запах его крови, будто приглашая ее слизнуть. Ей было мучительно чувствовать тяжесть знакомого тела, но получать не привычную жестокую ласку, а только безжалостные удары. Она скучала по его крови. Казалось бы, это как просто, дотянуться до его губ и прикоснуться к ним, сменив драку на любовную борьбу. Перед глазами Беллы замелькали все их ночи, когда они так же лежала в его объятиях, чувствуя его кровь. Но тут же картинка сменилась сценой, которая развернулась перед ней.
- Ты лжец! – закричала она, дернувшись и пытаясь перекатиться на другую сторону комнаты. Ее руки почти онемели от железной хватки кузена.
- Мерзкий лжец! – прокричала она и плюнула ему в лицо.
Он на мгновение замер, а Беллатрикс успела вскинуть руку и подобрать свою палочку.
- Incendio!
Черные волосы Сириуса вмиг охватило пламя. Юноша в ужасе схватился за них, дав Беллатрикс шанс отползти прочь и вскочить на ноги.
- Ты дрянь, - прошипела она, - Как же я тебя ненавижу!
Она дала ему звонкую пощечину и бросилась прочь из спальни, не замечая стекающих градом по лицу слез.
Беллатрикс бежала по коридору, мечтая лишь скрыться в подземельях. Она не замечала, как ученики шарахались от девушки в разорванном платье, с растрепанными волосами, следами крови и свежими синяками. В ее голове билась лишь одна мысль – все кончено.
Конец всему.
Она не хотела думать, что это конец ее репутации. Она не могла даже представить, как осмеют ее жестокие слизеринцы. Она могла бы пойти в Выручай-комнату, но сейчас эти мысли вызывали у нее лишь отвращение. Там слишком многое напоминало ей о Сириусе.
Гостиная слизерина оказалась неожиданно пустой, только один юноша сидел в кресле, смотря на огонь – Руди.
- Белла, - прошептал он в ужасе, глядя на ошметки ее платья.
Этот тон и взгляд добили ее.
- Не смей меня жалеть! – закричала она.
- Белла, - не слушая ее, Рудольфус обнял ее за плечи и посадил на диван. А Беллатрикс вдруг овладела совершеннейшая апатия ко всему миру. Она даже не слушала его торопливых заботливых фраз, не чувствуя его неожиданного участия.
Она очнулась, только когда почувствовала губы Руди на своих губах. Неожиданно она поняла, что Рудольфус признается ей в любви. Забавно.
- Делай что хочешь, - устало сказала она, - мне абсолютно все равно.
Она совершенно не чувствовала, как целует ее, как признается в любви, как снимает с нее одежду, как трахает ее. Перед ее глазами по-прежнему был туман, а в мыслях тоска и разочарование.
Едва он закончил, она оттолкнула его и, кое-как нацепив на себя рваное платье, вышла из комнаты. Она совсем не заботилась о том, что кто-то может заметить ее. Она шла, ничего не замечая вокруг, а ошметки платья тащились за ней, как шлейф. Перед ее глазами плясали кровавые пятна, а тело ныло, и впервые боль не согревала ее, а сжигала ей душу. Она на автомате добрела до ванной старост, а, споткнувшись, просто села на кафель, не в силах больше двигаться. Она даже не смогла снять с себя остатки платья. Все ее мысли занимал только Сириус.
Все кончено. Все кончено. Все кончено.
Ее мир рухнул. Сейчас она ничего не ощущала, кроме безумного желания умереть. И только. Беллатрикс, не двигаясь, сидела на полу, не замечая, как струи воды смывают с ее лица слезы, смешанные с кровью.
@темы: ГП, творчество, delirium, мои мании, сказки